Piirpauke "The Wild East" (1986)

Если немного вникнуть в историю скандинавской прог-сцены, можно обнаружить массу занятного. Например, выяснить, что одними из родоначальников жанра фолк-фьюжн на заданном географическом пространстве являются финские кудесники Piirpauke, образовавшиеся в 1974 г. Почетным рулевым и единственным незаменимым членом команды был и остается духовик/органист Сакари Кукко (флейта, саксофон, клавишные, кантеле). Благодаря чуткому музыкальному визионерству этого человека (а также своевременным сменам состава) группа вот уже многие десятилетия умудряется находить новые композиционно-звуковые грани. Пластинки Piirpauke периода 1970-х в большинстве своем основывались на джаз-роковых аранжировках карелло-угорских народных мелодий. Впрочем, такая политика вскоре перестала удовлетворять дальновидного маэстро Кукко. В поисках свежих решений он предпринял серию заграничных путешествий, что в итоге позволило сильно обогатить ансамблевую палитру за счет привнесения в нее балканских, турецких, мексиканских и других этнических мотивов. На седьмом по счету студийном альбоме Piirpauke, немудряще озаглавленном "The Wild East", подобные тенденции еще не вступили в полную силу, но кое-что по ходу действия все же встречается.
Сочинять и записывать диск мастермайнду Сакари помогали два гитариста - соотечественник Пекка Рехардт + чернокожий весельчак Баду Ндьяй, за партии баса отвечал Тауно Райло, а ударными и перкуссией ведал Аку Нийссонен. Как и следовало ожидать, саунд-ряд программы притаил в себе приличное количество сюрпризов. Вступительный этюд "Into the Wilderness" в пику названию изображает первородный северный хаос с его шаманским камланием и завываниями нордических ветров. От игровой арт-фолковой "Lullaby" веет отнюдь не колыбельной, но как бы даже напротив - хмельной полечкой: великолепный инструментал, где здоровый дух коллективизма ощущается особенно остро, поскольку все участники наяривают в унисон. Джаз-фанковыми элементами полнится отменный номер "Forgotten Joys, Forsaken Songs": региональные корневые нотки преобладают и тут, однако же своеобразным фоном к ним идут африканские ритмы, выбиваемые на конгах. В прозрачно-расфокусированной пьесе "The Journey" национальный колорит (на сей раз пуэрто-риканского свойства) проступает ближе к финалу. "So Few of Us" и вовсе заявлена как тотальный ералаш из самых разных ингредиентов: в меру забавное комплексное сумасшествие с несколько мультяшным подтекстом (вспоминается премилая анимационная лента "Падал прошлогодний снег"). Суровость угрюмых приполярных мужчин преподносится на правах основного блюда в мрачной фьюжн-плясовой "Temptation"; хотя Кукко с коллегами не преминул и ее снабдить парочкой замаскированных приколов. И вновь заснеженные лапы дремучих елей вздымаются во всей своей красе над белыми равнинами в проникновенной зарисовке "My Songs Remain In Darkness Hidden": воистину велико очарование тамошних природных ландшафтов. Резвыми полуимпровизационными джазинками щедро усыпана вещица "I Shouldn't be Singing" - демонстрация высочайшего исполнительского класса собравшихся. Зато темпы последующей "Rites of Passage" нарочито неторопливы: лишь саксофонные соло соревнуются в скорости с гитарными кружевами. Завершающая блестящий парад тема "Time of Joy, Time of Song" подобна небрежной ухмылке профессионалов, знающих цену собственным талантам. Издевка и торжественность сосуществуют в ней на равных, но судить о том, чего же здесь больше, каждый, естественно, волен сам.
Заключение: отличный релиз, отмеченный печатью семидесятых (вопреки официальной дате). Рекомендую горячим поклонникам джаз-рока, фолка и арта.